Уж не знаю, обвинять российские вооруженные силы или
жалеть, но определенно надо признать: в постсоветской
России отношения армии и общества совершенно не заладились.
Многочисленные публикации в прессе, рассказывающие об
ужасах казарменной жизни и ряд громких судебных процессов
сделали свое дело. По данным Фонда «Общественное Мнение»
больше половины россиян называет обстановку в армии
нездоровой, а из мужчин призывного возраста менее трети
говорит о желании служить.
Но действительно ли обстановка настолько нездорова? Вопрос непростой. И пока мало кто пытался дать на него серьезный, основанный на фактах ответ. Именно на то, чтобы проверить обстановку в армии научными методами, было нацелено полномасштабное социологическое исследование, проведенное ОО «Сутяжник» в мае-июле 2007 года. Исследование предполагало несколько этапов. Во-первых, анализ сообщений в СМИ области, где могла содержаться информация о тех или иных проблемах в воинских частях области. Во-вторых, выезд непосредственно в две выбранные случайным образом воинские части для опроса военнослужащих и офицеров, а также самостоятельного ознакомления с условиями жизни.
Начало работы обнадежило. Анализ крупнейших областных изданий за отчетный период показал, что проблем в воинских частях, похоже, меньше, чем об этом принято считать. Статьи об армии, конечно, были. Но посвящены были тому, что происходит за пределами области, либо вообще не имели отношения к теме исследования. Так что в воинские части я поехал с достаточно позитивными ожиданиями.
Итак, ярким солнечным утром я, предварительно договорившись с военным руководством области, стою на КПП. Практически сразу меня встречает замкомандира части по воспитательной работе, капитан по воинскому званию. Из короткой беседы узнаю, что именно он будет сопровождать меня во время визита. Не знаю чем, но он как-то сразу располагает меня к себе, причем явно даже без особых усилий со своей стороны. Быть может, дело в простой любезности, которую мы почему-то не ждем от военных. А может, просто я именно так представлял себе «русского офицера», воспетого не одним десятком литературных произведений.
Толком не успеваю ввести его в курс дела, как оказываюсь уже в кабинете командира. Командир, напротив, несколько разочаровывает. Всем своим видом он старается показать мне, что не рад видеть меня в части, но выгнать не может, так как есть рекомендация начальства. И, напоследок высказав свое недоброе мнение о социологии вообще и моем исследовании в частности, он меня отпускает.
И я, под чутким руководством капитана, начинаю свое путешествие по части. Первым пунктом становится казарма, где живут солдаты. Роту, что примечательно, я выбрал сам, так что едва ли можно говорить о том, что мне показывали специально подготовленные помещения. Входя туда, ожидаю увидеть всякое. Однако все оказывается совсем неплохо. Заходим в спальное помещение – и в мой лист наблюдений попадает информация о просторности и хорошей освещенности помещения, застеленных солдатских кроватях, обеспеченных всем необходимым, спортивном уголке. Осматриваем туалет – и я фиксирую, что даже дезинфицирующие средства там есть в достаточном количестве. На месте оказываются и душевая, и бытовая комната. В общем, не то с радостью, не то с удивлением я вынужден признать, что серьезных нарушений в казарме выявить не могу.
Чего, к сожалению, не скажешь о медпункте, который становится следующим пунктом экскурсии. Даже просто войти туда сложно – пружина на двери тугая настолько, что капитану приходится держать дверь, пока туда войду я, и уже после проскальзывать самому. Преодолев эту хитрую процедуру, мы оказываемся в достаточно маленьком помещении, где уже сидят двое солдат и врач. Впятером мы занимаем практически всю площадь. Впрочем, больше всего удручает даже не маленький размер помещения, а признание, которое чуть позже сделает в приватной беседе врач: часть крайне плохо, по сравнению с другими, снабжается медикаментами.
Следующим, что я делаю, становится непосредственное общение с солдатами, для чего мы идем в досуговое помещение. В присутствии офицера солдаты вполне могли вести себя скованно, поэтому, по моей просьбе, капитан оставляет нас наедине. Пока солдаты заполняют анкеты, я осматриваюсь в помещении. Отмечаю наличие телевизора, видеомагнитофона и даже с легкой завистью думаю, что кассет в части больше, чем у меня дома, а фильмы – в основном серьезные. Изучаю стенды с политической информацией и про себя думаю, что помимо информации о родах войск России и президенте, на них не лишней была бы и инструкция, как обращаться в военную прокуратуру. Немного удивляет, что в комнате есть иконы – позже капитан пояснит мне, что офицеры очень уважительно относятся к вере солдат и в части, помимо икон, бывают даже священники разных конфессий.
Солдаты справляются с анкетами быстро. И поскольку они остаются сидеть в том же помещении, не могу отказать себе в интересе просто пообщаться с ними. Видимо, им тоже интересно, что за анкетирование я провожу и с какой целью, поэтому разговор ладится. Минут двадцать мы беседуем о том, что такое социология, для чего могут задаваться разные вопросы в анкетах, почему в обществе низок престиж армии, как проходит типичный солдатский день… Даже не знаю, для кого эта беседа вышла более познавательной.
Финальным аккордом первого визита становится беседа с капитаном. На мои вопросы капитан старается отвечать искренне, по крайней мере внешне это выглядит именно так. И общее впечатление, которое складывается после беседы с ним, да и после посещения части вообще, оказывается более чем благоприятным. Обстановка спартанская, быт достаточно жестко регламентирован. Однако сказать, что это – то самое «рабовладельческое общество с нечеловеческими условиями жизни» язык просто не поворачивается.
На следующий день – визит во вторую часть. Как и здесь, меня сопровождает замкомандира части по воспитательной работе, тоже, что интересно, капитан. Памятуя о прошлом визите, я готовлюсь к неприятному разговору с командиром части. Однако тот, как ни странно, меня к себе не позвал – втретились мы чуть позже, просто пересекшись в коридоре, и командир просто поинтересовался, какое впечатление производит его часть. Услышав слово «хорошее», тот успокоился и пошел по своим делам.
Описывать подробно, чем предстала передо мной часть в бытовом плане, наверное, не буду, чтобы не перегружать этот рассказ. Получилось очень похоже на первую часть. Та же спартанская обстановка, тот же регламентированный быт, жестко зафиксированный расписанием на стене. Отмечу, пожалуй, только несколько большую ухоженность солдат, которая просто-таки бросилась в глаза, и намного лучшую организацию медпункта. Но, наверное, это все отличия.
Что ж, если подвести итог посещения частей, могу сказать, что для меня, человека, не служившего в армии, но привыкшего вольно или невольно верить тому, что известно об армии в обществе, это исследование стало откровением. Воинские части предстали совсем не тем неприятным местом, образ которого мы часто видим по телевизору. Мелкие бытовые неурядицы, вроде временных отключений воды и света или неудобного расположения части, все же не носят тотального характера. Всем необходимым солдаты, как выяснилось, обеспечены, санитарные нормы соблюдаются. А к регламентированному быту, наверное, привыкнуть вполне возможно.
Впрочем, и петь армии дифирамбы, наверное, рановато. Я не случайно пока ни слова не говорил о том, что показал анализ солдатских анкет. Показал же он то, что, несмотря на в целом соблюдение правовых норм в армии, на сегодня проблема неуставных отношений, «дедовщины», от разрешения еще далека. Да, большинство солдат подтверждали, что в части они могут пользоваться сотовыми телефонами и смотреть новости, говорили и о том, что не сталкивались с унижениями по национальному и религиозныму признаку. Но почти треть заявила, что в частях существуют прецеденты насилия, а командование знает об этом, но не делает ничего, чтобы с этим бороться (офицеры жнее говорили, что ничего подобного в частях нет). И, наверное, это стало для меня наиболее сильным впечатлением от посещения частей. С этим действительно непросто смириться: час назад ты разговаривал с этими людьми о философии, а теперь читаешь о том, как над ними издеваются…
P.S. ОО «Сутяжник» выражает благодарность уполномоченному по правам человека в Свердловской области Т.Г. Мерзляковой за помощь в проведении исследования
