Общественное объединение "Сутяжник"

Главная страница

Новые документы и материалы

Подборка материалов "Применение Европейской конвенции по правам человека в судах "


Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 ноября 2007 г. N 13-П по делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441, 444 И 445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.Г. Абламского, О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева

 

28.11.2007

 

                  КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

                        Именем Российской Федерации

                               ПОСТАНОВЛЕНИЕ

                        от 20 ноября 2007 г. N 13-П

                             ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ

           КОНСТИТУЦИОННОСТИ РЯДА ПОЛОЖЕНИЙ СТАТЕЙ 402, 433, 437,

         438, 439, 441, 444 И 445 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА

              РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СВЯЗИ С ЖАЛОБАМИ ГРАЖДАН

              С.Г. АБЛАМСКОГО, О.Б. ЛОБАШОВОЙ И В.К. МАТВЕЕВА

   Конституционный     Суд     Российской     Федерации     в     составе
   председательствующего  -  судьи Г.А. Жилина, судей Ю.М. Данилова, Л.М.
   Жарковой,   В.Д.  Зорькина,  С.М.  Казанцева,  М.И.  Клеандрова,  Н.В.
   Мельникова, Н.В. Селезнева,

   с  участием  граждан  С.Г. Абламского и О.Б. Лобашовой, представителей
   гражданки  О.Б.  Лобашовой  -  адвокатов  Ю.Л.  Ершова и В.П. Носкова,
   представителя  Государственной  Думы - кандидата юридических наук Е.А.
   Фоминой  и  представителя  Совета Федерации - доктора юридических наук
   Е.В. Виноградовой,

   руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации,
   пунктом  3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, пунктом
   3  части  второй  статьи 22, статьями 36, 86, 96, 97 и 99 Федерального
   конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации",

   рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности ряда
   положений  статей  402,  433,  437,  438,  439,  441,  444  и  445 УПК
   Российской Федерации.

   Поводом  к  рассмотрению  дела явились жалобы граждан С.Г. Абламского,
   О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева. Основанием к рассмотрению дела явилась
   обнаружившаяся  неопределенность  в  вопросе  о  том, соответствуют ли
   Конституции     Российской    Федерации    оспариваемые    заявителями
   законоположения.

   Поскольку   все   жалобы   касаются   одного   и   того  же  предмета,
   Конституционный  Суд  Российской  Федерации, руководствуясь статьей 48
   Федерального   конституционного   закона   "О   Конституционном   Суде
   Российской   Федерации",   соединил  дела  по  этим  жалобам  в  одном
   производстве.

   Заслушав   сообщение   судьи-докладчика  Н.В.  Мельникова,  объяснения
   представителей  сторон, заключение эксперта - доктора юридических наук
   С.П.  Щербы,  выступления  приглашенных в заседание представителей: от
   Генерального   прокурора   Российской  Федерации  -  Т.Л.  Оксюка,  от
   Министерства  внутренних  дел Российской Федерации - К.Е. Любимова, от
   Министерства   здравоохранения   и   социального  развития  Российской
   Федерации  -  Б.А.  Казаковцева, исследовав представленные документы и
   иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации

                                 установил:

   1.  Граждане  С.Г.  Абламский,  О.Б.  Лобашова  и  В.К. Матвеев просят
   признать  не  соответствующими  Конституции  Российской  Федерации ряд
   положений   Уголовно-процессуального   кодекса  Российской  Федерации,
   которыми  регламентируется  производство  по применению принудительных
   мер  медицинского характера в отношении лица, совершившего запрещенное
   уголовным законом деяние в состоянии невменяемости.

   1.1.  Советский  районный  суд города Брянска удовлетворил ходатайство
   следователя  прокуратуры  Брянской области о помещении гражданина С.Г.
   Абламского, обвинявшегося в совершении деяния, предусмотренного частью
   второй статьи 129 "Клевета" УК Российской Федерации, в психиатрический
   стационар     Брянской    областной    больницы    для    производства
   судебно-психиатрической экспертизы. Надзорные жалобы С.Г. Абламского в
   Брянский  областной  суд  на принимавшиеся в ходе производства по делу
   судебные решения возвращены без рассмотрения с указанием на то, что по
   заключению   судебно-психиатрической   экспертизы   он   нуждается   в
   принудительном  лечении  и  потому  не вправе лично оспаривать решения
   суда.

   Полагая,  что нормы главы 51 "Производство о применении принудительных
   мер  медицинского  характера"  УПК Российской Федерации лишают лицо, в
   отношении  которого  решается  вопрос  о применении принудительных мер
   медицинского  характера,  возможности самому знакомиться с материалами
   дела,  участвовать  в  судебных  заседаниях,  лично  осуществляя  свою
   защиту,  а  также  обжаловать принятые по делу решения, С.Г. Абламский
   просит признать это регулирование (содержащееся в части третьей статьи
   433,  частях  третьей  и  шестой статьи 439, части первой статьи 441 и
   статье  444)  нарушающим  его  права,  закрепленные  в статьях 45 и 46
   Конституции Российской Федерации.

   1.2.  Постановлением  Ленинского  районного суда города Ярославля было
   продлено  применение  принудительных мер медицинского характера в виде
   амбулаторного  лечения  и  наблюдения  у  врача-психиатра  в  условиях
   психиатрического  диспансера  в  отношении  гражданки  О.Б. Лобашовой,
   обвинявшейся  в  совершении  деяния,  предусмотренного  частью  первой
   статьи  318  "Применение  насилия в отношении представителя власти" УК
   Российской   Федерации.   Кассационная   и  надзорная  жалобы  на  это
   постановление,  поданные О.Б. Лобашовой в Ярославский областной суд, а
   также   ее   ходатайство   о   прекращении   принудительного  лечения,
   направленное в Ленинский районный суд города Ярославля, возвращены без
   рассмотрения со ссылкой на то, что в соответствии со статьями 402, 444
   и  445  УПК Российской Федерации она не относится к числу лиц, которые
   вправе    обжаловать    указанные    судебные   решения   и   заявлять
   соответствующие  ходатайства,  и  что  ее  процессуальные  права  были
   реализованы ее законным представителем.

   Неконституционность  статей 402 и 444, а также части первой статьи 445
   УПК   Российской  Федерации  О.Б.  Лобашова  усматривает  в  том,  что
   содержащиеся  в  них  нормы,  не  включая  лицо,  в отношении которого
   применяются   принудительные  меры  медицинского  характера,  в  число
   участников   уголовного  судопроизводства,  имеющих  право  обжаловать
   решения  суда о применении и продлении принудительных мер медицинского
   характера  и  могущих  инициировать рассмотрение вопроса о прекращении
   применения  этих  мер,  лишают ее права на самостоятельное обращение в
   суд  за  защитой  своих  прав и тем самым противоречат статьям 45 и 46
   Конституции  Российской  Федерации.  Не  соответствующими  Конституции
   Российской Федерации заявительница просит признать и те нормы главы 51
   УПК  Российской Федерации, которые, как она полагает, не предоставляют
   лицам,  в  отношении  которых  ведется  производство  или  уже принято
   решение  о применении принудительных мер медицинского характера, право
   знакомиться  с  затрагивающими  их  права  решениями  и  участвовать в
   судебном  заседании,  т.е.  часть  третью  статьи  433, части третью и
   шестую статьи 439 и часть первую статьи 441.

   Кроме  того, О.Б. Лобашова утверждает, что используемое как в главе 51
   УПК Российской Федерации (часть вторая статьи 443, часть шестая статьи
   445),  так  и  в главе 15 УК Российской Федерации (часть третья статьи
   102,  часть  вторая статьи 104) в связи с регламентацией оснований для
   применения,    продления,    изменения    и   прекращения   применения
   принудительных   мер   медицинского   характера  понятие  "психическое
   состояние" является юридически неопределенным и порождает произвольное
   применение  этих  мер,  что  противоречит  статьям 19 и 46 Конституции
   Российской Федерации.

   Между тем отсутствие в законе формально определенных критериев понятия
   "психическое    состояние",    относящегося   по   своей   природе   к
   категориальному  аппарату  наук, изучающих психическую сферу человека,
   само  по  себе  не  может расцениваться как нарушающее конституционные
   права  заявительницы.  Его  содержание конкретизируется судом в каждом
   уголовном  деле  на основе подтвержденных доказательствами фактических
   обстоятельств  с  помощью  специальных  познаний  экспертов  в области
   судебной  психиатрии.  Исходя из их выводов о наличии или отсутствии у
   лица  психического  расстройства  и  о  существовании  в  связи с этим
   опасности  причинения  им  вреда  себе  самому  или  другим  лицам суд
   устанавливает   соответствующие   изменения  в  психическом  состоянии
   данного  лица, выступающие в качестве правообразующих, правоизменяющих
   или  правопрекращающих  юридических  фактов,  и тем самым обеспечивает
   справедливое  разрешение  уголовного  дела  либо возникающих в связи с
   применением  принудительных  мер медицинского характера процессуальных
   вопросов.   Именно  суд,  исследуя  вопрос  о  наличии  оснований  для
   применения,  продления,  изменения  или  прекращения применения к лицу
   принудительных мер медицинского характера, обязан проверить в судебном
   заседании  обоснованность  выводов специалистов-психиатров о наличии у
   лица  психического  расстройства  и  его  возможных  последствиях  и в
   зависимости  от психического состояния лица принять надлежащим образом
   мотивированное решение по делу.

   1.3.   По   постановлению   Железнодорожного   районного  суда  города
   Новосибирска   в   отношении   гражданина  В.К.  Матвеева  в  связи  с
   совершением  им  деяния,  предусмотренного  частью  первой  статьи 318
   "Применение  насилия  в  отношении представителя власти" УК Российской
   Федерации, были применены принудительные меры медицинского характера в
   виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра по
   месту  жительства.  Полагая, что при рассмотрении его дела был нарушен
   уголовно-процессуальный  закон  (в  частности,  к участию в деле ни на
   предварительном   следствии,   ни   в   судебном   разбирательстве  не
   привлекался   законный  представитель,  при  проведении  экспертиз  не
   участвовал  защитник),  В.К.  Матвеев  обжаловал  это  постановление в
   кассационном  порядке,  однако в рассмотрении жалобы ему было отказано
   со  ссылкой  на  то,  что статья 444 УПК Российской Федерации наделяет
   правом  обжалования  такого  рода  решений только защитника, законного
   представителя  или  близкого  родственника  лица, в отношении которого
   рассматривалось уголовное дело, и прокурора.

   В.К.   Матвеев   просит   признать   не  соответствующими  Конституции
   Российской  Федерации,  ее статьям 19, 45, 46 (части 1 и 2), 50 (часть
   3) и 55 (часть 3), взаимосвязанные положения статей 437, 438 и 444 УПК
   Российской    Федерации,    как   не   предусматривающие   обжалование
   постановления  о  применении принудительных мер медицинского характера
   самим лицом, в отношении которого эти меры применяются. Кроме того, он
   оспаривает  конституционность  части  первой статьи 437 УПК Российской
   Федерации,  как не обеспечивающей обязательное привлечение к участию в
   производстве  о  применении  принудительных мер медицинского характера
   законного  представителя  лица,  в  отношении  которого ведется данное
   производство.

   Между  тем  закрепленное  в  части  первой  статьи  437 УПК Российской
   Федерации правило о привлечении на основании постановления следователя
   или  суда  законного  представителя лица, в отношении которого ведется
   производство о применении принудительных мер медицинского характера, к
   участию  в  уголовном  деле  служит  важной  гарантией  прав  лиц,  не
   способных  (или  недостаточно  способных) самостоятельно участвовать в
   судопроизводстве в силу наличия у них психического расстройства.

   Использованная   федеральным   законодателем   формулировка  "законный
   представитель  привлекается  к  участию  в  уголовном  деле"  является
   императивным  по  своему  характеру  предписанием,  которое  исключает
   осуществление    производства    о   применении   принудительных   мер
   медицинского   характера   без  участия  в  уголовном  деле  законного
   представителя,  равно  как  статья  438  УПК  Российской  Федерации не
   допускает  рассмотрение  этой  категории  дел  в отсутствие защитника.
   Данный  вывод  подтверждается  и  положениями  частей третьей и шестой
   статьи  439,  частей  первой  и  третьей  статьи  445  УПК  Российской
   Федерации,  предусматривающими  обязанность  следователя и суда в ходе
   производства   по   каждому   делу  о  применении  принудительных  мер
   медицинского    характера   предоставлять   процессуальные   документы
   законному представителю.

   Следовательно,  часть  первая  статьи  437  УПК  Российской Федерации,
   предусматривающая  в  системном истолковании с другими нормами данного
   Кодекса    обязательное    участие   в   производстве   о   применении
   принудительных  мер  медицинского  характера  законного  представителя
   лица,    в   отношении   которого   оно   осуществляется,   не   может
   рассматриваться как нарушающая права, гарантированные статьями 45 и 46
   Конституции Российской Федерации.

   1.4.  Таким  образом,  предметом  рассмотрения  Конституционного  Суда
   Российской   Федерации  по  настоящему  делу  являются  находящиеся  в
   нормативном  единстве  положения статьи 402, части третьей статьи 433,
   статей  437  и  438,  частей третьей и шестой статьи 439, части первой
   статьи  441,  статьи  444  и  части  первой  статьи 445 УПК Российской
   Федерации,  на  основании  которых  определяются  процессуальные права
   лица,  в  отношении  которого осуществляется производство о применении
   принудительных  мер  медицинского  характера, а именно права на личное
   ознакомление  с  материалами  уголовного  дела,  на участие в судебном
   заседании при его рассмотрении, на заявление ходатайств, инициирование
   рассмотрения вопроса об изменении и прекращении применения таких мер и
   обжалование принятых по делу процессуальных решений.

   2.  Конституция Российской Федерации провозглашает человека, его права
   и  свободы  высшей  ценностью  и - исходя из того, что права и свободы
   человека   и   гражданина   являются   непосредственно   действующими,
   определяют  смысл,  содержание  и  применение законов и обеспечиваются
   правосудием,   -  возлагает  на  государство  обязанность  признавать,
   соблюдать  и  защищать  эти  права  и  свободы  и охранять достоинство
   личности (статьи 2 и 18; статья 21, часть 1). Неотчуждаемость основных
   прав и свобод человека и их принадлежность каждому от рождения (статья
   17,   часть   2,   Конституции   Российской   Федерации)  предполагает
   недопустимость  какого  бы  то  ни  было  их  умаления,  в том числе в
   отношении лиц, страдающих психическими расстройствами.

   Права  и  свободы  человека  и гражданина признаются и гарантируются в
   Российской   Федерации  согласно  общепризнанным  принципам  и  нормам
   международного  права  и  в  соответствии  с  Конституцией  Российской
   Федерации;  при  этом  общепризнанные  принципы и нормы международного
   права и международные договоры Российской Федерации являются составной
   частью  ее правовой системы, и если международным договором Российской
   Федерации  установлены  иные  правила, чем предусмотренные законом, то
   применяются  правила  международного  договора  (статья  15,  часть 4;
   статья 17, часть 1, Конституции Российской Федерации). Соответственно,
   часть  третья  статьи  1  УПК  Российской  Федерации  закрепляет,  что
   общепризнанные  принципы  и нормы международного права и международные
   договоры    Российской    Федерации    являются    составной    частью
   законодательства   Российской   Федерации,   регулирующего   уголовное
   судопроизводство;  если  международным  договором Российской Федерации
   установлены  иные правила, чем предусмотренные Уголовно-процессуальным
   кодексом  Российской  Федерации, то применяются правила международного
   договора.

   Согласно  Международному  пакту  о  гражданских  и политических правах
   каждый   имеет   право  при  рассмотрении  любого  предъявляемого  ему
   уголовного  обвинения  быть  судимым в его присутствии и защищать себя
   лично или через посредство выбранного им самим защитника (подпункт "d"
   пункта 3 статьи 14). Право каждого обвиняемого в совершении уголовного
   преступления  защищать  себя  лично или через посредство выбранного им
   самим  защитника  или,  при недостатке у него средств для оплаты услуг
   защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно,
   когда  того требуют интересы правосудия, закреплено также Конвенцией о
   защите  прав  человека и основных свобод (подпункт "с" пункта 3 статьи
   6).

   Конкретизируя   приведенные   положения   международно-правовых  актов
   применительно   к   лицам,   страдающим  психическими  расстройствами,
   Принципы  защиты  психически  больных  лиц и улучшения психиатрической
   помощи  (приняты 17 декабря 1991 года Резолюцией Генеральной Ассамблеи
   ООН  46/119)  предусматривают право любого психически больного лица на
   осуществление  всех  признанных  международными  нормами  гражданских,
   политических,  экономических,  социальных  и  культурных  прав и прямо
   указывают    на    недопустимость   какой-либо   дискриминации,   т.е.
   установления  в  связи  с психическим заболеванием лица таких отличий,
   исключений или предпочтений, следствием которых являются отрицание или
   ограничение  равенства  в реализации прав (пункты 4 и 5 принципа 1); в
   отношении  же  лиц,  совершивших запрещенные уголовным законом деяния,
   если  предполагается  или  установлено,  что  они страдают психическим
   заболеванием,  общие  принципы  защиты  подлежат  применению  в полном
   объеме  с  такими  минимальными, необходимыми в данных обстоятельствах
   изменениями  и исключениями, которые не будут наносить ущерб их правам
   (принцип  20);  при  этом  государства  обязаны  обеспечивать  наличие
   соответствующих  механизмов  для  соблюдения  данной  Резолюции, в том
   числе в части разрешения жалоб (принцип 22).

   В ряде других документов - рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета
   Европы  818(1977)  "О  положении  психически  больных",  рекомендациях
   Комитета  Министров  Совета  Европы  N  R(83)2  "Относительно правовой
   защиты   лиц,   страдающих  психическим  расстройством,  которые  были
   госпитализированы  в  принудительном  порядке", N R(99)4 "О принципах,
   касающихся   правовой  защиты  недееспособных  взрослых",  Rec(2004)10
   "Относительно  защиты  прав  человека  и достоинства лиц с психическим
   расстройством"   государствам   -   членам  Совета  Европы  предложено
   установить,  чтобы судебные решения не принимались только на основании
   медицинских  заключений,  а пациенту с психическим заболеванием, как и
   любому  другому лицу, было обеспечено право быть выслушанным и чтобы в
   случаях предполагаемого правонарушения в течение всего разбирательства
   присутствовал адвокат; лица с психическими расстройствами должны иметь
   возможность  осуществлять все свои гражданские и политические права, а
   любые  их ограничения допускаются строго в соответствии с Конвенцией о
   защите  прав  человека  и  основных  свобод и не могут основываться на
   одном лишь факте наличия у лица психического заболевания.

   С  названными  положениями международных актов соотносятся предписания
   Закона  Российской  Федерации  от  2 июля 1992 года "О психиатрической
   помощи  и  гарантиях  прав  граждан  при  ее оказании", согласно части
   первой статьи 5 которого лица, страдающие психическими расстройствами,
   обладают   всеми   правами   и   свободами  граждан,  предусмотренными
   Конституцией Российской Федерации и федеральными законами; ограничение
   же  прав  и  свобод  граждан,  связанное  с психическим расстройством,
   допустимо   лишь   в   случаях,  предусмотренных  законами  Российской
   Федерации,  как  это  следует  из  статьи  55  (часть  3)  Конституции
   Российской Федерации.

   3.  Согласно  части  третьей  статьи 433 и части первой статьи 441 УПК
   Российской  Федерации  производство  о  применении  принудительных мер
   медицинского  характера  в  отношении  лица,  совершившего запрещенное
   уголовным  законом  деяние в состоянии невменяемости, осуществляется в
   порядке,  установленном  данным Кодексом с изъятиями, предусмотренными
   его главой 51.

   Лица,  в  отношении  которых  осуществляется производство о применении
   принудительных   мер   медицинского   характера,   непосредственно  не
   упомянуты  ни в разделе II УПК Российской Федерации в числе участников
   уголовного  судопроизводства  -  в  отличие от других лиц, в отношении
   которых  также осуществляется преследование, но которые способны нести
   уголовную  ответственность  (подозреваемые  и  обвиняемые), ни в самой
   главе  51  УПК Российской Федерации - в числе тех субъектов, которым в
   соответствии с правилами данной главы разъясняется право знакомиться с
   материалами   уголовного  дела,  которые  уведомляются  о  прекращении
   уголовного   дела   или   о  направлении  его  в  суд  для  применения
   принудительной   меры   медицинского   характера   с  вручением  копии
   соответствующего постановления и которые наделены правом участвовать в
   судебном  заседании при его рассмотрении (части третья и шестая статьи
   439,  часть  первая  статьи  441);  не  отнесены они и к имеющим право
   обжаловать  постановления  суда  в  кассационном  и  надзорном порядке
   (статьи  402  и  444)  и  право инициировать прекращение или изменение
   принудительной  меры медицинского характера (часть первая статьи 445).
   В  силу  статей 437 и 438 УПК Российской Федерации перечисленные права
   осуществляются  законным представителем и защитником лица, в отношении
   которого   ведется   производство   о  применении  принудительных  мер
   медицинского характера.

   В  правоприменительной практике изъятия из общего порядка производства
   по  уголовному  делу  в  отношении  данной категории лиц толкуются как
   изъятия из их процессуального статуса, исключающие возможность личного
   участия  в  производстве  по  уголовному  делу.  Между  тем, по смыслу
   правовой  позиции,  сформулированной  Конституционным Судом Российской
   Федерации в Постановлении от 27 июня 2000 года N 11-П, при обеспечении
   процессуальных   гарантий   лицам,   чьи  права  и  законные  интересы
   затрагиваются  в ходе уголовного судопроизводства, необходимо исходить
   не  только  из формального наделения их соответствующим процессуальным
   статусом, но и, прежде всего, из сущностных признаков, характеризующих
   их фактическое положение.

   3.1.  Лицо,  в  отношении  которого  ведется производство о применении
   принудительных  мер медицинского характера, так же как подозреваемый и
   обвиняемый  по  уголовному  делу,  по существу, уличается в совершении
   деяния,  запрещенного уголовным законом. Поэтому такому лицу, хотя оно
   и  не  привлекается к уголовной ответственности, должны обеспечиваться
   равные   с   другими   лицами,   в  отношении  которых  осуществляется
   преследование,  процессуальные  права, - тем более что, как следует из
   пункта  3 части второй статьи 29, пункта 16 части четвертой статьи 47,
   пункта 4 части третьей статьи 49, пункта 3 статьи 196 и статьи 203 УПК
   Российской Федерации, до получения результатов судебно-психиатрической
   экспертизы  лицо,  в  отношении  которого  она  проводилась, по своему
   статусу  являлось  обвиняемым  или подозреваемым и, таким образом, уже
   обладало  соответствующими процессуальными правами (статьи 46 и 47 УПК
   Российской Федерации).

   Само  по себе отсутствие в частях третьей и шестой статьи 439, статьях
   402 и 444, части первой статьи 445 УПК Российской Федерации упоминания
   рассматриваемой  категории  лиц  в  качестве самостоятельных субъектов
   процессуальных  прав, равно как и наделение статьями 437 и 438 данного
   Кодекса  правом  действовать  в их интересах законного представителя и
   защитника не могут расцениваться как исключающие их участие в судебном
   разбирательстве,  однако  в  правоприменительной  практике  с  момента
   получения    заключения   судебно-психиатрической   экспертизы   лицо,
   признанное невменяемым, как правило, не только автоматически считается
   не способным лично осуществлять указанные в этих нормах процессуальные
   действия,  но  и  лишается остальных прав, предоставленных в уголовном
   судопроизводстве   лицам,   в   отношении  которых  ведется  уголовное
   преследование,  а  именно:  знать,  в  совершении  какого  общественно
   опасного  деяния  его  уличают,  давать  объяснения по обстоятельствам
   дела,  заявлять  ходатайства,  участвовать в производстве следственных
   действий  и  судебном  разбирательстве, приносить жалобы на действия и
   решения  следователя,  прокурора  и  суда,  знакомиться  с заключением
   экспертов и др.

   С   момента   приобщения   к  материалам  уголовного  дела  заключения
   судебно-психиатрической  экспертизы  обеспечение  процессуальных  прав
   данной   категории   лиц   в   полном   объеме   передается  законному
   представителю и защитнику, сами же эти лица, таким образом, фактически
   утрачивают  уголовно-процессуальную  дееспособность, т.е. становятся в
   производстве  о  применении  принудительных мер медицинского характера
   его  объектом, без проверки в судебном заседании, действительно ли они
   не  способны  (с  точки  зрения психического состояния) самостоятельно
   защищать свои права.

   Между   тем   отсутствие   в   уголовном   и   уголовно-процессуальном
   законодательстве    основанного   на   обязательном   учете   реальной
   способности      лица     осуществлять     процессуальные     действия
   дифференцированного  регулирования прав тех, у кого такая способность,
   несмотря на заболевание, сохранена, и тех, кто действительно по своему
   психическому состоянию не может самостоятельно защищать свои права, не
   соответствует  международным  обязательствам  Российской  Федерации  и
   законодательству  Российской  Федерации  о психиатрической помощи и не
   обеспечивает  защиту  прав  личности  от  необоснованных  ограничений.
   Лишение  лица,  в отношении которого подлежат применению или применены
   принудительные меры медицинского характера, возможности самостоятельно
   реализовывать  свои процессуальные права, если психическое заболевание
   этому  не  препятствует,  означает  не  согласующееся с конституционно
   значимыми  целями,  закрепленными  в  статье  55 (часть 3) Конституции
   Российской  Федерации,  ограничение  прав,  гарантированных каждому ее
   статьями 45 (часть 2) и 46 (часть 1).

   Данный  вывод  корреспондирует  практике  Европейского  Суда по правам
   человека,  который  в  Постановлении  от  20 октября 2005 года по делу
   "Романов  против России" признал, что присутствие заявителя в судебном
   заседании  является  необходимым  условием для того, чтобы судья лично
   мог  убедиться  в  его  психическом  состоянии  и принять справедливое
   решение;  рассмотрение  дела  судом  первой и кассационной инстанций в
   отсутствие  заявителя  (вопреки  его  желанию), которое ничем не может
   быть  компенсировано, допустимо лишь при наличии особых обстоятельств,
   например  если  имеют место какие-либо признаки агрессивного поведения
   или если физическое и психическое состояние не позволяет ему предстать
   перед судом.

   3.2.  Конституционное  право  на  судебную  защиту  в его истолковании
   Конституционным Судом Российской Федерации предполагает, прежде всего,
   право  каждого  на  обращение  в  суд самостоятельно либо через своего
   представителя,  законного  представителя  или  защитника; при этом, по
   смыслу   правовых   позиций,  сформулированных  Конституционным  Судом
   Российской  Федерации в Постановлениях от 3 мая 1995 года N 4-П, от 16
   марта  1998  года N 9-П, от 17 ноября 2005 года N 11-П и от 20 февраля
   2006  года  N 1-П, правомочие лично обращаться к суду за защитой своих
   прав  и  свобод  имеет  универсальный характер и является неотъемлемым
   элементом нормативного содержания данного права. Указанного правомочия
   не  могут быть лишены и лица, в отношении которых разрешается вопрос о
   применении  принудительных  мер  медицинского  характера  либо  об  их
   продлении, изменении или прекращении.

   Именно   такое   регулирование  предусмотрено  для  решения  вопросов,
   связанных  с  признанием  лиц  недееспособными  и их госпитализацией в
   психиатрический  стационар  в  недобровольном  порядке,  в гражданском
   судопроизводстве,  где  допускается  личное  участие  лица  в судебном
   заседании,  если  это  возможно  по его состоянию здоровья; если же по
   сведениям,  полученным  от  представителя психиатрического учреждения,
   психическое  состояние  лица  не  позволяет  ему  лично  участвовать в
   рассмотрении  вопроса  о  его  госпитализации в проводимом в помещении
   суда  судебном заседании, то заявление о принудительной госпитализации
   гражданина   рассматривается   судьей  в  психиатрическом  стационаре;
   признается  также право на личное заявление ходатайств и обжалование в
   суд  нарушающих права и свободы граждан действий и решений медицинских
   и  иных  работников  при оказании лицу психиатрической помощи, а также
   право лично обжаловать в кассационном и надзорном порядке решение суда
   о  госпитализации  в  недобровольном порядке, о продлении ее сроков, о
   признании  лица  недееспособным (часть первая статьи 284, часть первая
   статьи  304,  статья  336  и  часть  первая  статьи 376 ГПК Российской
   Федерации,  часть  вторая  статьи  34,  часть третья статьи 35 и часть
   вторая статьи 37 Закона Российской Федерации "О психиатрической помощи
   и гарантиях прав граждан при ее оказании").

   Отсутствие  в  нормах  главы  51  УПК Российской Федерации аналогичных
   прямых   предписаний   относительно   прав,   предоставленных   лицам,
   страдающим  психическими расстройствами, в уголовном судопроизводстве,
   истолковывается  в  правоприменительной  практике  как  позволяющее не
   учитывать  фактическую  способность лица, в отношении которого ведется
   производство  о  применении принудительных мер медицинского характера,
   лично участвовать в производстве по делу и самостоятельно осуществлять
   процессуальные действия, направленные на защиту своих интересов.

   В   процессе  дальнейшего  совершенствования  уголовно-процессуального
   законодательства  в  данной  сфере  федеральный  законодатель вправе -
   исходя   из   конституционного  принципа  равенства,  не  допускающего
   различное   регулирование  однородных  по  своей  юридической  природе
   отношений (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от
   28  мая 1999 года N 9-П), - в рамках предоставленных ему дискреционных
   полномочий осуществить дифференцированное регулирование прав указанных
   лиц с учетом их психического состояния и способности лично участвовать
   в уголовном судопроизводстве.

   3.3.  Таким  образом,  находящиеся  в  нормативном  единстве положения
   статьи 402, части третьей статьи 433, статей 437 и 438, частей третьей
   и  шестой  статьи  439,  части  первой  статьи 441, статьи 444 и части
   первой  статьи  445  УПК  Российской  Федерации нарушают статьи 19, 45
   (часть  2),  46  (часть  1)  и  55  (часть  3)  Конституции Российской
   Федерации  в той мере, в какой эти положения - по смыслу, придаваемому
   им  сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяют лицам, в
   отношении    которых    осуществляется   производство   о   применении
   принудительных   мер   медицинского  характера,  лично  участвовать  в
   уголовном  процессе и самостоятельно реализовывать свои процессуальные
   права, а именно знакомиться с материалами уголовного дела, участвовать
   в  судебном  заседании  при  его  рассмотрении,  заявлять ходатайства,
   инициировать   рассмотрение   вопроса   об   изменении  и  прекращении
   применения  указанных мер и обжаловать принятые по делу процессуальные
   решения.

   Исходя  из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи
   71, статьями 72, 74, 75, 79 и 100 Федерального конституционного закона
   "О  Конституционном  Суде  Российской  Федерации", Конституционный Суд
   Российской Федерации

                                постановил:

   1.  Признать  не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее
   статьям  19,  45 (часть 2), 46 (часть 1) и 55 (часть 3), находящиеся в
   нормативном  единстве  положения статьи 402, части третьей статьи 433,
   статей  437  и  438,  частей третьей и шестой статьи 439, части первой
   статьи  441,  статьи  444  и  части  первой  статьи 445 УПК Российской
   Федерации  в той мере, в какой эти положения - по смыслу, придаваемому
   им  сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяют лицам, в
   отношении    которых    осуществляется   производство   о   применении
   принудительных   мер   медицинского  характера,  лично  знакомиться  с
   материалами  уголовного дела, участвовать в судебном заседании при его
   рассмотрении,  заявлять ходатайства, инициировать рассмотрение вопроса
   об  изменении  и  прекращении  применения  указанных  мер и обжаловать
   принятые по делу процессуальные решения.

   2.  Правоприменительные решения по делам граждан С.Г. Абламского, О.Б.
   Лобашовой  и В.К. Матвеева подлежат пересмотру в установленном порядке
   с   учетом   настоящего   Постановления,   если  для  этого  нет  иных
   препятствий.

   3.  Настоящее  Постановление  окончательно,  не  подлежит обжалованию,
   вступает   в   силу   немедленно   после   провозглашения,   действует
   непосредственно   и   не  требует  подтверждения  другими  органами  и
   должностными лицами.

   4.   Согласно   статье  78  Федерального  конституционного  закона  "О
   Конституционном  Суде  Российской  Федерации"  настоящее Постановление
   подлежит  незамедлительному  опубликованию  в  "Российской  газете"  и
   "Собрании законодательства Российской Федерации". Постановление должно
   быть  опубликовано  также в "Вестнике Конституционного Суда Российской
   Федерации".

                                                      Конституционный Суд

                                                     Российской Федерации


Если вы хотите поддержать нашу деятельность, то введите в поле ниже сумму в рублях, которую вы готовы пожертвовать и кликните кнопку рядом:

рублей.      


Поделиться в социальных сетях:

  Diaspora*

Комментарии:

Добавить комментарий:

Ваше имя или ник:

(Войти? Зарегистрироваться? Забыли пароль? Войти под OpenID?)

Ваш e-mail (не обязателен, если укажете - будет опубликован на сайте):

Ваш комментарий:

Введите цифры и буквы с картинки (защита от спам-роботов):

        

 

 

15.05.2015г. распоряжением Минюста РФ СРОО "Сутяжник" включена в реестр иностранных агентов.