Бурков Антон Леонидович

Механизм применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод в российских судах

13.12.2007

Опубликовано: Бюллетень EHRAC, зима 2007, выпуск No 8. С. 16-17.

http://sutyajnik.ru/rus/library/articles/2007/ehrac_russian_winter_2007.pdf

Статья освещает законодательство Российской Федерации о непосредственном применении норм международного права и в частности Европейской конвенции о защите прав человека. Статья опубликована на русском и английском языках

Антон Бурков, кандидат юридических наук, магистр международного права (Университет Эссексса), докторант (Университет Кембриджа), юрист Уральского центра конституционной и международной защиты прав человека общественного объединения «Сутяжник»

Первое предложение части 4 статьи 15 Конституции РФ четко определило место норм международного права в правовой системе Российской Федерации, закрепив, что «…международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». Поэтому необязательно трансформировать нормы международных договоров и соглашений во внутреннюю правовую систему (издавать специальный закон, дублирующий содержание норм международного договора) с тем, чтобы судья мог применять нормы международного права.

Самый главный вывод состоит в том, что на сегодня не существует препятствия для применения в национальных судах толкования Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция), осуществляемого Европейским судом по правам человека (далее – Европейский суд). Судебная практика Европейского суда может быть постепенно трансформирована в Российскую судебную практику[1]. Согласно последнему параграфу статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» «Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает юрисдикцию Европейского суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней.

Теоретически нет отличия между Конвенцией и, например, Гражданским процессуальным кодексом РФ по их юридической силе для применения в судах России. Более того, Конституция РФ установила более благоприятные условия относительно Конвенции. Второе предложение части 4 статьи 15 Конституции РФ устанавливает приоритет международных договоров над федеральными законами, закрепив положение, согласно которому «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». По юридической силе Конвенция находится между Конституцией, с одной стороны, и федеральными конституционными законами и федеральными законами, с другой стороны.

Конституционные положения относительно статуса международного права были продублированы в Федеральном конституционном законе «О судебной системе Российской Федерации».[2] Согласно статье 3 этого закона все российские суды обязаны применять общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации.

Однако, впервые обязательство применять положения международного права было закреплено Конституционным судом РФ еще до принятия Конституции РФ 1993 г. и других законов, указанных выше. «В то время как предшествующая Конституция (Конституция РСФСР от 12 апреля 1978 г. — А. Б.) не содержала четкое правило, провозглашающее международное право составной частью российского права, Конституционный суд РФ в деле о конституционности Кодекса законов о труде РСФСР[3] постановил, что все российские “суды обязаны также оценивать подлежащий применению закон с точки зрения его соответствия принципам и нормам международного права”» [4].

Следующее постановление Конституционного суда РФ периода после 1993 года является важным в связи с его новаторским толкованием статьи 46 Конституции РФ. В деле о проверке конституционности статей 371, 374 и 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР[5] Конституционный суд РФ дал такое толкование, которое «закрепило обязательство придать решениям международных органов, включая Европейский суд по правам человека, непосредственное действие»[6].

Наиболее уникальным элементом механизма применения российского законодательства являются постановления, издаваемые Пленумом Верховного суда и Пленумом Высшего арбитражного суда.

Первое постановление Пленума Верховного суда РФ, которое лишь частично касается вопроса применения международного права, было принято в 1995 г.[7] Пункт 5 этого постановления известил нижестоящие суды о том, что следует применять международное право. Необходимо, однако, отметить, что Верховный суд дал разъяснение нижестоящим судам лишь об обязанности применять положения международного права, но не дал разъяснений о порядке применения положений международного права.

Первое постановление Пленума Верховного суда РФ, полностью посвященное применению международного права, — «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» № 5 от 10 октября 2003 г.[8] — появилось лишь спустя пять с половиной лет после ратификации Конвенции. Данное постановление является более подробным, хотя и недостаточно, с точки зрения разъяснения судьям их обязанности применять положения международного права, и в частности Конвенцию.

Можно отметить несколько моментов, касающихся вопроса применения Конвенции. Во-первых, в очередной раз Верховный суд РФ подчеркнул обязательную прямую юридическую силу международных договоров, отметив приоритет положений международного права над национальным правом в случае их возможного противоречия. Верховный суд также отметил, что «согласно пункту «b» части 3 статьи 31 Венской конвенции о праве международных договоров при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора» (абзац 2 пункта 10 постановления пленума). Впервые было подчеркнуто, что неправильное применение международного договора, включая неприменение нормы международного права, подлежащей применению, или, напротив, применение нормы международного права, не подлежащей применению, либо неправильное толкование нормы международного права ведет к тем же последствиям, что и в случае неприменения российского законодательства — отмене или изменению судебного акта (пункт 9 постановления пленума).[9] Другая характерная черта постановления пленума № 5 от 10 октября 2003 г. состоит в том, что в нем содержится краткий обзор судебной практики Европейского суда по статьям 3, 5, 6 и 13 Конвенции, однако без ссылок на какие-либо конкретные решения Европейского суда.

24 февраля 2005 г. Пленум Верховного суда РФ принял Постановление № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», в котором в том числе содержатся разъяснения о порядке применения статьи 10 Конвенции «Свобода выражения мнения»[10].

По состоянию на 2005 г. Пленум Высшего арбитражного суда РФ не издавал каких-либо постановлений по вопросам применения Конвенции. Тем не менее имеется документ, подписанный председателем Высшего арбитражного суда РФ, полностью посвященный этому вопросу, — Информационное письмо Высшего арбитражного суда РФ от 20 декабря 1999 г. № С1-7/СМП-1341 «Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие»[11]. Он был подписан через полтора года после ратификации Конвенции Российской Федерацией. Документ содержит краткое изложение основных положений, применяемых Европейским судом по вопросам защиты права собственности, права на доступ к правосудию, а также рекомендует принять во внимание изложенные положения при осуществлении правосудия в арбитражных судах Российской Федерации. Документ очень краток. В письме отсутствуют ссылки на конкретные судебные решения Европейского суда, использованные в нем.

Тем не менее значение информационного письма даже в такой форме трудно переоценить. С декабря 1999 г. до 10 октября 2003 г.[12] данное информационное письмо являлось единственным «официальным» документом, разъяснявшим некоторые моменты применения Конвенции в российских судах.[13]